Мой язык, каждый атом моей крови созданы из этой почвы, из этого воздуха...

Сама история ведет форт к разрушению. Задумка укрепить границу долго витала в умах российских властей, но постоянно что-то мешало, то одна война, то другая. В конце концов, после поражения в Крыму, сюда перебросили героя обороны Севастополя Эдуарда Тотлебена, который разработал инновационный проект – укрепления должны были находится прямо в земной толще. Именно так он построил крепость «Керч». В 60-х годах начали делать насыпь, в 70-80-х годах строительство шло активно, использовались инновационные технологии – бетон. Да только все равно не успевали за временем, а время крепостей заканчивалось. Весь окруженный снаружи глубоким рвом с земляными валами, укрепленный мощными стенами форт, предназначенный для защиты российских войск им же самим и пришлось атаковать.

Парадоксально, но австрийцы захватили его без боя, и в 1916 году во время Брусиловского прорыва российской армии пришлось штурмовать собственный форт. На этом чудеса не заканчиваются, в 1920 году форт удерживали поляки, защищавшиеся от армии Буденного. Именно в этом сражении форту были нанесены основные повреждения. Вторая мировая война, к счастью, обошла форт стороной.

После войны в форте пытались размещать военные склады, но сырость разъедала все. В 1965 году руководство УССР снова сделало попытку хоть какую-то пользу извлечь из форта, но даже консервированная продукция не выдержала сырости и испарений. В центральной части форта находится двухэтажная казарма, к которой ведут четыре подземных хода, проложенные под вторым земляным валом. Там располагались жилые, складские и хозяйственные помещения для артиллерийской роты и штаб коменданта форта.

Периметр форта составлен из 105 так называемых безопасных казематов, чтобы к ним попасть, нужно было преодолеть двойную линию оборонительных рубежей.

Дубенский форт отказался принимать участие в фарсе, называемом человеческой историей. Он тихонько стоит в стороне от событий, открываясь только тем, кто приходит полюбоваться им. И это, и правда, очень красивое сооружение. Пожалуй, даже слишком красивое для фортификационного.

Не забудьте прихватить с собой фонарики, без света есть риск немного заблудиться.

На самом деле, форт немаленький, и весь замысел можно охватить, если забраться наверх.

Форт был одним из главных объектов в этом путешествии, и он полностью оправдал и даже превзошел мои ожидания. Особую атмосферу этого места портят только туристы, которых, к моему удивлению, было невероятно много. Мне с трудом удавалось делать фотографии без людей. Не смотря на перенаселенность форта, уезжать совсем не хотелось. Мы прошлись, наверно, по всем входам/выходам, по всем тоннелям, заглянули в каждый уголок, и только потом признались, что пора двигаться дальше. Впереди нас ждало еще много интересного, но Таракановский форт остался со мной в виде неизгладимого впечатления.

Сразу с входа будто попадаешь в другой мир. Ты уже не в восточной Украине, где кладбища представляют собой смесь безвкусицы и заброшенности. Ты в Европе, где во всем ценят красоту и ухоженность. Надпись на входе на украинском и немецком языках гласит: «Кладбище немецких солдат».

Прямо у входа каменная табличка, повествующая о создании кладбища для немецких солдат в Харькове.

Еще одна вырезанная из камня громадина – план-схема расположения захоронений. Массивно, добротно и надежно. Очень по-немецки, очень впечатляет.

Прямо от входа ведет вымощенная камнем дорожка, которая тянется через весь мемориал.

Небольшой домик с аркой при входе на кладбище – это мини-музей с фотографиями.

Могилы, в основном, братские, чтобы найти какое-то конкретное захоронение, создана координатная сетка. Кладбище разбито на сектора и в каждом из них есть нулевой координат, от которого и ведется поиск. На каждом из секторов такие кресты.

Под каждым деревцем табличка. Здесь обозначены имена всех людей, приложивших свою руку к облагораживанию мемориала.

Надгробные камни выполнены из гранита в виде массивных вертикальных плит. На них – имя, фамилия, даты рождения и смерти.

Они тянутся рядами вдоль всей территории кладбища.

Неудачная панорама, но дает возможность увидеть конструкцию кладбища.

Травинка к травинке, веточка к веточке. Была невыносимая жара. Пожалуй, один из самых жарких дней лета. Беспощадное солнце убивало нас. Спасали немцы. Продуманная система для полива газона. Мы просто наливали из краников воду в бутылку и обливались, чтобы спастись от жары.

Все упорядочено. С одной стороны дорожки похоронены солдаты, с другой офицерский состав.

Имена в алфавитном порядке.

Офицеры. Мурашки по коже от надписей: «Твои дети», «В память», «Пропал без вести», «Инженер»… Погиб под Красноградом. Последняя битва за Харьков?

В середине аллеи есть небольшой балкон с огромным немецким крестом.

Под ним написано: «Тут на кладбище покоятся немецкие солдаты. Помните про них и жертвы всех войн. Их судьбы призывают нас к примирению».

Вы только посмотрите на простирающееся под немецким кладбищем городское 17-е. Запущенное, разваливающееся, зарастающее. С кривой дорогой между безвкусных могил. Печальное зрелище.

Ежегодно, начиная с 1952 года, в Германии отмечают государственный день памяти - День народной скорби (Volkstrauertag). Он отмечается в середине ноября и служит напоминанием о необходимости примирения, понимания и мира. День учредило Немецкое народное общество попечения военных захоронений в 1919 году в память о почти 2 млн павших и пропавших без вести во время Первой мировой войны, а позже он стал днем скорби и траура по погибшим еще и во Второй мировой войне. Как вы понимаете, немецкое кладбище в Харькове содержится не за счет харьковчан, а за счет немецких налогоплательщиков. И их деньги расходуются по назначению.

Еще немного фотографий немецкого военного кладбища в Харькове.

Выходим с территории 17-го кладбища. Здесь мемориал памяти украинцев, погибших в 2002 году в авиакатастрофе над Ираном.

У главного входа могилка другу Мише.

Смерть – неизбежное завершение жизни. Немного удивительно было, покидая 17-е кладбище, думать, что свой последний приют немецкие солдаты обрели здесь, в харьковской земле, так далеко от своей родной страны. Радует только, что их потомки и соотечественники, даже в другом времени и в уже по сути другой стране, продолжают заботиться об их последнем пристанище.