Мир приобретает такой уродливый облик, что любить его становится уже невозможным; мы не способны уже любить даже самих себя, и в конечном счете вовне не остается больше ничего, что могло бы выманить нас из нашей собственной души.
    Пренебрежение человеческой душой повсюду еще настолько велико, что самонаблюдение и занятость самим собой считаются чуть ли не болезненными явлениями.
    Захватывающие, или так называемые истинные, идеи содержат в себе нечто особенное: они обязаны происхождением непреходящему, всегда существующему, материнским первопричинам, из которых эфемерный дух отдельного человека вырастает как растение, которое цветет, приносит плод и семя, увядает и умирает. Идеи обязаны происхождением чему-то более великому, нежели отдельный человек. Не мы их делаем,а, наоборот, мы сделаны ими.
    Нетрудно избавиться от духа, но в супе не будет соли, "соли земли".
    Все живое представляет собой историю жизни. Даже холоднокровные еще продолжают подспудно жить в нас.
    Все отделены друг от друга тайнами, а через пропасти между людьми ведут обманчивые мосты мнений и иллюзий вместо прочного моста признания.